Он никак не мог решить -- было ли Сирэйнис пятьдесят лет, пятьсот или пять тысяч, но, встретив ее взгляд, он почувствовал ту же мудрость и глубину опыта, которые он порой ощущал в присутствии Джизирака. Она указала ему на низкое сиденье. Хотя глаза ее и приветливо улыбались, она не произнесла ни слова, пока Олвин не устроился поудобнее -- или, по крайней мере, настолько удобно, насколько сумел под этим дружелюбным, но достаточно пристальным взглядом.
Затем Сирэйнис вздохнула и низким, нежным голосом обратилась к гостю: -- Это случай, который выпадает не часто, поэтому извините меня, если я, возможно, не все делаю по правилам.
0コメント